Знаменитый питомник, созданный бывшим экономическим обозревателем «КП» Ириной Савватеевой, вообще не берет на работу мигрантов. И успешно работает 15 лет. Дмитрий Стешин выяснил — как один из крупнейших питомников декоративных растений в России не нанимает трудовых мигрантов. Уже 15 лет здесь работают только местные деревенские жители. Те самые русские, которые, как нам любят рассказывать, «все разбежались», «ленивые», «пьют».
Паркинг для крестьян
Это самая дальняя окраина Подмосковья, почти двести километров от столицы, граница с вымороченной и полувымершей Тверской областью. Здесь даже дачно-коттеджные поселки, основанные какими-то бизнесменами, не прижились и разорились: далековато ездить. А вот для питомника, высаживающего в год десятки тысяч деревьев и сотни тысяч кустарников, место удачное – вокруг безлюдье на десятки километров, можно расширяться.
Будний день, глушь, а на парковке у питомника не протолкнуться, как на Садовом. С трудом нахожу дырку и втискиваюсь, отмечая острым журналистским глазом, что клиентов питомнику хватает. Не угадал.
— Это машины рабочих, – говорит мне хозяйка, Ирина Савватеева. — Когда мы начинали, в 2005 году, рабочие приезжали на четырех ржавых колымагах. А теперь вот — парковку пришлось сделать…
Ирина Савватеева сначала писала статьи об экономике в «Комсомолке», а теперь воплощает их в реальность. Фото: Иван МАКЕЕВ
Сейчас в питомнике работает 70 человек, рассказывает мне Ирина, есть филиалы в Тульской и Белгородской области – там по 70- 50 рабочих.
Конечно же я замечаю, что дерево, в отличии от картошки, растет само, даже поливать не нужно, а картошку окучивать, жука собирать… Ирина слышала эту сентенцию тысячу раз, даже не спорит, просто объясняет:
— В Европе такие питомники существуют веками, это очень узкая специализация. И трудоемкая. Чтобы получилось красивое дерево, его нужно несколько раз пересадить, подвязать к бамбуковой опоре, правильно обрезать. И вложения не маленькие. Одного бамбука для подвязывания деревьев мы закупили без малого на 8 миллионов рублей. На наших грунтах контейнерная площадка для выращивания деревьев обходится в 100 тысяч евро на гектар. Если строить правильно.
— Вы кто по профессии?
— Журналист.
Уже 15 лет здесь работают только местные деревенские жители. Фото предоставлено «Питомником Савватеевых»
Ирина рассказывает, что проработала в «Комсомольской правде» 14 лет, с начала 80-х годов. Даже получила удостоверение «ветеран газеты» и ушла в «Известия» в середине 90-х. Когда началась перестройка, много писала про кооперативное движение – первый, свободный, и отчасти наивный бизнес, появившийся на закате СССР. Но, следом пришел капитализм, тот самый, дикий, эпохи первоначального накопления капитала:
— Я очень последовательно отстаивала перемены в стране. Думаю, сейчас, у меня энтузиазма было бы меньше… Когда мы начинали, профессионалов в питомниководстве осталось ничтожно мало. Советские питомники погибли после распада СССР. В страну сразу же хлынул посадочный материал из Европы. И чтобы войти на рынок, нужно было выдавать качество … не хуже. Агрономы, которых у нас готовят, о выращивании декоративных деревьев по современным технологиям имеют слабое представление. Брат, совладелец питомника, специалист по автоматизированным системам управления. Поэтому, учились сами — книги читали, ездили по питомникам в Европе, а потом нам повезло с … гастарбайтером. Питомниководом с тридцатилетним стажем — технологом голландцем Кейсом Ван Оммереном.
— Единственный гастарбайтер?
Ирина кивает.
Один из крупнейших питомников декоративных растений в России не нанимает трудовых мигрантов. Фото предоставлено «Питомником Савватеевых»
«Проблема не в том, что таджики приехали»
У российского бизнеса, растерявшего к 1991 году все традиции, вместе с деньгами появился красивый обычай, стоивший многим предпринимателям разорения. Едва в фирме или в занюханном магазинчике появлялась первая прибыль, хозяин сразу же надевал на голову воображаемый цилиндр, ставил «мальчика на кассу» и отбывал в теплые края. Зачем русские купцы жили прямо над лавками, а фабриканты при фабриках, никто из этих бизнесменов не задумывался, а зря.
Ирина с братом Александром живут прямо в питомнике. Схема: «вложил деньги и ждешь прибыль» здесь не работает. Нужно вникать во все. И первая проблема – кадры. В это пришлось вникать в первую очередь.
Я начал от обратного:
— Чем хороши гастарбайтеры?
Ирина не задумывалась ни на секунду:
— Всегда под рукой. Можно нанять и десяток, и сотню. Готовы сразу же начать работать без раскачки. Наши все с семьями, с хозяйствами. Вот у меня конкретно проблема – дети работников. Их нужно отвозить в детсад и забирать, бабушек-то нет! У кого-то огороды, скотина. А гастарбайтер привязан только к работе и ничем больше не обременен. У многих моих коллег в питомниках они и работают.
— А вы почему отказались?
И тогда Ирина рассказывает мне жуткую историю из первого года существования питомника. Жуткую, потому что попробуйте на секунду оказаться на месте предпринимателей. Вы вложили деньги, запустили сложнейшее и рискованное производство и тут…
— Много лет назад мы предприняли попытку взять на работу нескольких таджиков. И вот, в один прекрасный день, сразу же после получения зарплаты, все работавшие у нас таджики снялись и уехали домой. Без предупреждений, — спокойно говорит Ирина. Спокойно, потому что это было очень давно. А питомник должен был как-то работать дальше! Выкрутились конечно: благо дело, и тогда местных работало гораздо больше. Но с тех пор, кадры стали искать исключительно среди местных жителей. Изредка — брали на работу приезжих из других регионов России.
В Европе такие питомники существуют веками, это очень узкая специализация. Фото: Дмитрий СТЕШИН
— Что здесь было с местными кадрами, когда вы только появились? — спрашиваю. — Просто слышал десятки раз одно и то же. Пытаются запустить бизнес в сельской местности и … нет сотрудников. Всех работников забрала Москва. У вас, видимо, еще и Тверь, и Питер. А кто остался – ни на что не годен по причине пьянства и особого менталитета. Так?
— Да, все говорят: «Работников среди местных найти невозможно». Я не понимаю — почему? У меня местные работают везде! Как находили? Очень просто. Людям надо нормально платить и нормально к ним относиться. Ну, нет, конечно, не все так уж просто. Были и те, кто подворовывал. Так… понемногу… Как только сомнения появились, расстались. Сейчас не воруют. Да и проблемы с пьянством, в принципе, — нет. . Было недавно – трое напились на работе. Но это было ЧП! Мы их всех уволили.
— Как с пьянством справились?
— Тех, кто пьяница беспросветный – увольняли. Кого-то, кто был хорошим работником, уговаривали закодироваться. Есть и компромиссные варианты. Предупредил: «Сват приехал , два года не виделись… ». Хорошо. Есть и уговор: «Выпил – сиди дома». Пьяным на территории питомника появляться запрещено.
— Деморализует.
— Еще как. Понимаете, проблема не в том, что в страну приехали работать таджики. Проблема в том, что мы не воспитали своих работников. И не создали им условия – зарплату и отношение. Если же говорить о том, почему в нашем питомнике местные работают .. . Да ничего сверхъестественного… Деньги мы платим всегда. С 2005 года ни в одном питомнике мы ни разу не задержали зарплату. Чего бы нам это не стоило. В «высокий» сезон рабочие могут заработать в Подмосковном отделении и 70 тысяч, и больше. У кого много переработок. На рождения и похороны и на сложные лечения — всегда помогаем. Покупаем спецодежду – и зимнюю, и летнюю. Ежегодно. Это сотни тысяч рублей не один раз в году. А еще … И я, и брат — мы просто разговариваем с людьми. Спокойно. По-человечески. С уважением.
Фото: Алексей СТЕФАНОВ
Провал по кадрам
Вот в этой фразе – «просто поговорить с людьми», скрыта еще одна девиация молодого российского бизнеса. Когда к воображаемому цилиндру прилагается специальное выражение лица и поведенческие паттерны: «Я хозяин, вы – скоты».
Отец Ирины работал директором Николаевского судоремонтного завода, она выросла в трудовом коллективе: «К папе рабочие через дорогу бежали руку пожать при встрече »… Я тоже успел после школы поработать на заводе и даже постоять на сборочном конвейере. Мы оба понимаем, о чем говорим.
На веранду дома, где мы беседуем, приходит управляющий Владимир Белихин. В одной руке у него шипящая рация, в другой — звонящий телефон, забежал на минуту. Бывший директор колхоза еще советской закалки. Знает всех сотрудников по именам и по родственным связям. Мы с ним знакомы заочно, я пишу в «Комсомолку», он – читает. Спрашиваю: «Говорят, что уже не найти местных на тяжелые работы, что в городе, что в провинции. Почему?»
Это самая дальняя окраина Подмосковья, почти двести километров от столицы, граница с вымороченной и полувымершей Тверской областью. Фото предоставлено «Питомником Савватеевых»
Видно, что Владимир Васильевич обдумывал эту проблему много раз: — Население выбито, деревня обезлюдела. Это не сегодняшняя проблема, еще при социализме было заметно. Я же с 1979 года работаю в селе. Проблема кадровая уже тогда была, остается и будет еще жестче. Города забирают людей! Вот точно так же меня когда-то из Нижнего Новгорода Москва забрала. И самое неприятное, что город забирает самых трудоспособных, кто хочет и может работать. Бездельников город отторгает, и они опять возвращаются сюда. В прошлом году у нас текучка кадров превысила 100%. То есть, за сезон мы пропустили свыше 120 человек. Хотя, костяк остался.
Управляющий, бывший директор советского колхоза, знает всех сотрудников по именам, родственным связям и кто в какой деревне живет. Фото: Дмитрий СТЕШИН
— Меньше народ стал пить?
— По сравнению с 90-ми годами, да. Я в деревне живу возле Дома Культуры, помню, что там лет 15 назад творилось. И что там сейчас – небо и земля.
Но это не самая большая беда, — продолжает управляющий. — Девчонок нет, все в городе. А нет девчонок — и парни уедут. Вот приходят к нам молодые парни, год-два после армии. Потом уезжают. Чего уехал? Говорит: «У меня девушка в городе, она сюда не хочет». У меня у самого племянник. Вышел за девчонку с квартирой в Москве, устроился на эвакуатор – 100 тысяч в месяц. Здесь у нас замечательный парень работал, Ваня Богомолов, тракторист. Девушка в Москве, сюда не хочет. Помыкался и: «Извините, уезжаю.»
Обезлюдевшая деревня — это не сегодняшняя проблема, появилась еще при социализме. Фото предоставлено «Питомником Савватеевых»
— Что делать?
Владимир Васильевич начинает перебирать варианты: — Завоз людей из более убогих регионов… Нет, не годится, им надо жилье строить. Гастарбайтеры – тоже.
— Почему?
— Во-первых, они кончаются. У коллег в питомнике лет 10 работали узбеки, тоже с одного населенного пункта. А потом кончились узбеки, перестали приезжать — не интересно стало или более хлебное место нашли.
— Не вариант для длительного планирования!
— Но есть и еще проблема с гастарбайтерами. Когда ты над ними стоишь, они работают не хуже наших. Как только отвернулся – все. Делают хитро. Издалека смотришь — вроде все тяпками машут, мотыжат. Поднимаешься на гору и понимаешь – стоят на одном месте, тяпкой машут для вида и не двигаются, в левой руке телефон или сигарета. Надо своих готовить, — закругляет разговор управляющий. Видно, что ему уже нужно бежать:
— Мы и готовим. У нас провал по механизаторам. Сам-то он не пойдет учиться, если не подтолкнуть. И питомник половину стоимости обучения оплачивает, но с условием – отработать потом три года.
11,6 млн иностранцев проживают и работают в России. Фото: Алексей СТЕФАНОВ
Гастарбайтер наоборот
Гастарбайтер Кейс ван Оммерен — это ожившая традиция, появившаяся еще при Петре Великом. На дворе 21 век, голландцы опять приехали учить русских. Ну, что тут поделать. Советский опыт растеряли, а новый нужно где-то брать.
Кейс полнокровный, добродушный – ему, конечно, не хватает кружев к белой рубахе и камзолу. Заметно, что он в целом доволен сделанным в России. Первые питомники в Голландии появились в 14 веке, русские, не без помощи, прошли этот путь за 15 лет. В России Кейс, как и на Родине, живет при питомнике и в свободное время рисует удивительные картины маслом. Отношение к местным кадрам он выражает в лучших толерантных европейских традициях:
— Русские люди могут очень тяжело работать, — замолкает секунд на тридцать и заканчивает мысль:
— Но в Голландии работают даже во время перекура. В России люди не любят конфликтов, все могут работать, один – нет, и ему не сделают замечание, как у меня дома. В России люди, как цыплята. Один сел и остальные бросили работать и сели рядом. Коллективизм!
Сейчас в питомнике работает 70 человек. Фото предоставлено «Питомником Савватеевых»
Последнее слово Кейс произносит по-русски, без акцента и слово это эмоционально-окрашено голландцем:
— Люди у вас не получают удовольствие от работы: им не интересно, что они делают. Впрочем, Кейс тут же вспоминает какого-то сотрудника питомника, который «видит деревья насквозь», и сын сотрудника такой же, и его жена… При этом, что в России, что в Голландии проблемы одни и те же:
— Еще 20 лет назад у нас совсем не сложно было найти людей для работы в питомниках, да и вообще в сельском хозяйстве. Мальчик в 12 лет уже умел работать на тракторе. А сейчас не хотят работать на земле. Семьи стали маленькие, 4-6 детей.
— А большие это сколько?
— 8-10 детей.
Единственный гастарбайтер в питомнике Савватеевых — голландец Кейс. На досуге он еще и пишет пейзажи — русские и, конечно, голландские. Фото: Дмитрий СТЕШИН
Ирина не во всем согласна с Кейсом. Говорит, что тульским питомником, например, управляют молодые парни, едва за 30 лет, и «мы спим спокойно». Стала появляться в питомниках и городская молодежь – менеджеры по продажам, агрономы, рабочие…
Кейс не спорит. Все мы пониманием, что матрица, в которой мы живем, навязывает молодежи какие угодно ориентиры, но только не обрезку корней деревьев для формирования правильного кома земли перед пересадкой. Но Кейс видит выход в голландском опыте:
— У нас, если не могут найти людей – автоматизируют, используют роботов. В питомнике все обрабатывается по GPS навигации. Сорняки убирает робот. Вы тоже к этому придете. Только прошу, — говорит Кейс, уже обращаясь к Ирине:
— Не расширяйте пока питомник! Нет кадров…
Удивительно, но в сельское хозяйство — в питомник Савватеевых — потянулась и молодежь! Та самая, которая, как мы думаем, мечтает лишь штаны в офисах протирать. Фото предоставлено «Питомником Савватеевых»
Вместо послесловия
Русский капитализм, о котором мечтали
В 17.15 из питомника расходились кадры. Местные парни. В чистых спецовках и фирменных майках. Прощались: «До завтра!» И совершенно точно никто из них где-то в бытовке не хряпнул «на дорожку» или в честь окончания рабочего дня 0.7 портвейна. Хотя бы потому, что они садились в личные машины и разъезжались по своим деревням.
Кажется, когда-то, мы хотели, чтобы русский капитализм выглядел именно так?
Почему же что-то пошло не так?
Почему это не работает у других?
Для питомника, высаживающего в год десятки тысяч деревьев и сотни тысяч кустарников, место удачное – вокруг безлюдье на десятки километров, можно расширяться. Фото предоставлено «Питомником Савватеевых»
Чтобы понять, почему российский бизнес предпочел местным приезжих, нужно попробовать влезть в его шкуру. Во-первых, большинство людей приходит в бизнес не для того, чтобы «импортозамещать» или «созидать», а чтобы разбогатеть.
В конце 90-х годов, рабочий класс пережил страшную ментальную ломку. Практически мгновенно он перешел с позиций «трудового класса -гегемона» в люмпены. Причем, абсолютно добровольно. Давайте не будем лицемерить, советскую систему мы разобрали сами и единодушно. Но, советские пережитки в виде ожидаемых потребностей у трудового класса остались – нормальная зарплата, которой хватает на базовые потребности, охрана труда, соцстрах, оплата сверхурочных, отпуска, наконец, просто – уважение. У бизнесменов все вышеперечисленное проходило по статье ненужных, разорительных, досадных издержек и тоже воспринималось, как советские пережитки. Только вредные.
Западный капитализм, где у рабочих, внезапно, оказались права, никто из российских бизнесменов строить не собирался. Дорого, и никто этого не требует. Бизнес и трудовые ресурсы вошли в неразрешимое противоречие в начале 2000-х годов. Фраза «не хотите работать, привезу гастеров!» стала в России общим местом. И гастеров, действительно, привезли. Очень много, с избытком.
Подсознательно, бизнес понимал, что делает что-то не то, что это неправильно и вредно – отдавать работу людям из других стран. Поэтому, мы и слышим до сих пор вот эти мантры про местных: «работать некому», «пьют», «воруют». В переводе на русский язык – «требуют человеческого отношения и части прибыли в виде пристойной зарплаты».
Навести порядок в этой сфере государство не может — само по уши вляпалось в гастарбайтеров. Миллионы приезжих работает в муниципальных предприятиях, через них удобно списывать большие суммы, которые они же возвращают организованно и автоматом.
Попробуй рязанскому мужику объясни, что он будет расписываться за 30 тысяч, а получать 15? Убить может.
Приятно почитать, хорошая статья. Может дойдёт до бизнеса когда- нибудь, что платить нужно людям достойную зарплату.
Да, высокая зарплата на селе реальность, но только когда есть материальная база. Сейчас, нанимая людей на временные работы, я плачу 1000 рублей за 8 часов работы. Нарастив объемы, возможно будет взять уже на постоянную работу и ЗП поднять. Сейчас все доходы идут на увеличение площади питомника и на постройку зимней теплицы.
Добрый вечер.
Нарастив объемы и взяв людей на постоянную, вы столкнетесь с оплатой налогов с этой З.П., а это еще +42% к фонду заработной платы. Вот тогда у вас появится понимание «большой зарплаты» на селе. А ее придется платить не в сезон, а 12 месяцев в году.
Я полностью согласна с Вами. Пока мои объемы только начинают позволять нанимать на временные работы, вкладывая до 70% доходов в развитие. А развиваться с заемными деньгами, я не хочу, можно остаться в итоге ни с чем.
Спасибо огромное, надо побольше информации о том, что в деревне или на даче люди живут и работают,
а то-кругом круглогодичная тема -все или умерли или валяются пьяные, так что отдельный респект за эту запись, помимо вашей основной деятельности!
PS подскажите ,пожалуйста, питомники, где можно недорого купить саженцы хвойников ,лиственных, плодовых близко к Краснодару
коммент пишу впервые в жизни
Спасибо за Ваш комментарий! Я полностью с Вами согласна, что нужно писать о жизни в селе. У меня много знакомых, которые выращивают овощи, ягоды и фрукты, коров, свиней, кроликов и т.п., создают отличные сыры, пекут замечательный хлеб и торты, используя современные технологии, и отлично себя чувствуют. Сейчас село — это не вечный дефицит, как в советские времена и «святые» 90-е. Сейчас в селе можно создать городские условия для жизни, а скученность меньше, никто локтями не пихается. Интернет открывает огромные возможности. Если захотелось театров, кино и ресторанов, то поездка на своем авто в город не составит труда. У наших знакомых магазин… Подробнее »
Здесь с вами полностью согласен.
Вы молодцы! Сейчас на селе есть все возможности для своего развития, достойной жизни с экономической точки зрения, а не прозябания. Ваша увлеченность, трудолюбие и упорство — залог успеха.
P.S. вы обратили внимание на статью Ирины Савватеевой — несомненно интереснейший и неординарный человек. В ягодном деле тоже есть увлеченные люди, которые 3 года назад объединились в «Ягодный Союз».
Погуглите………